Моё знакомство с Анатолием Ивановичем Китовым состоялось в июле 1954-го года после выпуска офицеров, окончивших Артакадемию им. Ф.Э. Дзержинского (спецнабор февраля 1953-го года). Наша совместная с ним работа продолжалась до середины июня 1960-го года, когда в связи с выходом его доклада в ЦК КПСС («Красная книга») «О мерах по преодолению отставания в создании, производстве и внедрении ЭВМ в Вооружённые силы и народное хозяйство страны» и критикой руководства (в первую очередь, руководства Министерства обороны СССР) он был снят с должности заместителя начальника по науке вычислительного центра Министерства обороны СССР (ВЦ-1 МО СССР), исключён из Коммунистической партии и откомандирован в распоряжение ГУК МО СССР. Основную часть этого доклада, который он послал в ЦК КПСС, составлял разработанный А.И. Китовым проект «Пути автоматизации управления в вооружённых силах и в народном хозяйстве». Это был первый в СССР проект, в котором Анатолий Иванович предлагал объединить в одну национальную сеть вычислительных центров все имеющиеся в стране ЭВМ для решения народнохозяйственных задач (в мирное время) и оборонных задач (при возникновении военных действий). В своём докладе, посланном в ЦК КПСС, А.И. Китов называл эту общенациональную сеть ЭВМ сетью вычислительных центров «двойного использования» или «двойного назначения»: военного и народно-хозяйственного.

    Начало нашей совместной с А.И. Китовым армейской службы в в/ч 01186 (ВЦ-1 МО СССР) было следующим. Мы, пятьсот офицеров-выпускников Артакадемии имени Дзержинского, получили серьёзную специальную подготовку для службы в РВСН — ракетных войсках стратегического назначения и были уже морально настроены служить в этих войсках. Совершенно неожиданно для нас была отобрана группа из тринадцати человек для работы в какой-то совершенно новой (как оказалось для большинства) сфере деятельности, остававшейся к этому моменту для нас неизвестной. Мы, бывшие студенты гражданских вузов (МЭИ, МАИ, КПИ и ЛПИ) уже привыкли как к режиму секретности, так и к тому, что наши судьбы где-то и кем-то решаются. И так как это нужно было государству, то ожидали «своей участи» достаточно спокойно. Тем более, что это были лучшие выпускники, а большинство из них (восемь человек) были однокурсниками из Московского энергетического института (Факультет электровакуумной техники и специального приборостроения).

    Это был довольно дружный студенческий коллектив, сложившийся за пять лет учёбы в МЭИ, а многих связывала ещё и жизнь в студенческом общежитии, и общественная жизнь, и комсомольская активная работа (естественно, я знаю иронию нынешнего времени по этому поводу, которую я не разделяю) и просто человеческая дружба. Поэтому, когда мы узнали после выпуска на специальной встрече с А.И. Китовым, который взял с собой на эту встречу А.Н. Нечаева, о том, что мы должны стать «пионерами», костяком впервые создаваемой в Вооружённых силах организации по разработке, эксплуатации и внедрению ЭЦВМ, то восприняли эту новость с большим энтузиазмом — ведь осваивать и внедрять новое всегда интересно, а доверие, что выбрали именно нас, окрыляло.

    А.И. Китов уже в течении двух лет был начальником созданного им большого, порядка сорока офицеров, отдела вычислительных машин Артакадемии имени Дзержинского. На базе этого отдела и создавался в 1954-м году ВЦ-1 МО СССР.

    Выбор именно этих выпускников спецнабора А.И. Китовым был сделан после тщательного анализа им наших оценок и анкет. Ведь трое из восьми студентов МЭИ, к тому времени, уже и теоретически и практически были как-то знакомы с цифровой вычислительной техникой. Это  В.П. Исаев, Г.Г. Овсянников и Б.С. Трифонов. Они ещё в 1952-м году, в числе двадцати студентов факультета ЭВПФ МЭИ были отобраны в спецгруппу, на которых оформили допуска для работы с грифованными (секретными) материалами по курсу «электронные цифровые вычислительные машины». Этот спецпредмет (лекции и практические занятия) читал для нас разработчик, научный руководитель и автор первой и второй отечественных ЭЦВМ МЭСМ и БЭСМ С.А. Лебедев. Читал он, по лекторским меркам, плохо: стоя спиной к студентам, тихим голосом, стирая тут же написанное на доске, но учил замечательно, общался с группой в ИТМиВТ на освоении БЭСМ, а со мной и у себя дома. Поэтому, для нас и терминология и принципы работы (аппаратные и информационно-программные средства, естественно того времени) были понятны, знакомы, и приступить непосредственно к работе не представляло большого труда, в отличие от большинства других (как кадровых офицеров, так и гражданских служащих), которые так или иначе попадали в ВЦ-1 МО СССР. Как вспоминает другой спецнаборовец в ВЦ-1 МО СССР Г.А. Миронов «Работа в ВЦ-1 начиналась с доучивания. Учились все. Под крышей ВЦ-1 МО СССР А.И. Китов организовал и университет, и технический институт, и техникум».

    Затем была совместная с Анатолием Ивановичем (естественно, при его руководящей организационной и научной роли) работа по внедрению средств вычислительной техники в различные сферы управления силами и средствами Минобороны СССР, участие в создании новых ЭВМ, в другой научной деятельности (например, в фундаментальной энциклопедической работе — четырёхтомнике «Автоматизация производства и промышленная электроника», 1961-1965 гг. и др.).

    Первое впечатление об А.И. Китове было весьма приятным, как об очень энергичном, целеустремлённом человеке, который видел стоящие (а точнее, им самим поставленные) задачи и твёрдо был уверен в том, что эти задачи нужно, а главное — можно решить.

    А.И. Китов был фронтовиком, но не таким, как некоторые другие участники ВОВ. Он никогда не кичился своим военным прошлым, а всегда, не тратя времени на воспоминания, переходил к сути решаемого вопроса.

    Хочу повторить, за Анатолием Ивановичем хотелось идти, дерзать, создавать что-то новое в науке, служить делу, в которое веришь. Одно из главных было то, что он сумел всё это передать мне и другим своим подчинённым и коллегам по работе.

    Научные труды и книги А.И. Китова вносили системный подход, позволяли лучше осмысливать выполняемую работу. В моей библиотеке хранятся книги А.И. Китова с его дружескими автографами. Для меня, как для конструктора-разработчика «железа» особенно ценны две его книги: первая отечественная книга по вычислительной технике «Электронные цифровые машины» (1956) и книга-энциклопедия по ЭВМ, написанная в соавторстве с Н.А. Криницким «Электронные цифровые вычислительные машины и программирование» (1959).

    Десятилетие 1955-1965 годов — это период «бури и натиска», время зарождения новых информационных технологий, благодаря появлению плеяды блестящих научных лидеров, подчас, незаслуженно забытых в наше время. К ним я отношу имена Лебедева, Китова, Базилевского, Рамеева, Глушкова, Пржиялковского, Поспелова, Руднева, Карцева, Соколова, Калмыкова, Бурцева и других. Я считаю, что именно они определили лицо того периода становления, развития и внедрения на базе вычислительной техники многочисленных АСУ, ОАСУ, ИПС в нашей стране.

    Отношение А.И. Китова ко мне я бы охарактеризовал как уважительное к профессиональным качествам, при полном доверии к принимаемым мной техническим решениям.

    Оценив мою подготовленность и знание работы ЭВМ, А.И. Китов сразу назначил меня старшим инженером, а через некоторое время и начальником смены ЭВМ «Стрела», подчинив мне достаточно сложный комплекс техники и не менее сложный коллектив сотрудников. А работу мы выполняли очень серьёзную — государственного масштаба. Решали задачи для Центрального аппарата МО СССР, для ГРАУ, Главного штаба войск ПВО страны и других «закрытых» организаций. В то время даже в НИИ-4 у С.П. Королёва, не было такой вычислительной техники, как в ВЦ-1 МО СССР, и его специалисты приезжали считать свои задачи к нам. В частности, К.П. Феоктистов. Поэтому, помимо обеспечения бесперебойной работы вычислительной техники, персоналу ВЦ-1 надо было ещё и обеспечивать соблюдение условий режима «особой секретности».

    Вскоре после сделанных мной нескольких рационализаторских предложений по усовершенствованию ЭВМ «Стрела», А.И. Китов перевёл меня в научно-исследовательскую лабораторию, на должность старшего научного сотрудника, а затем назначил на должность начальника этой лаборатории. Из всех начальников лабораторий ВЦ-1 МО СССР я был самым молодым. Это было высокое доверие. В подчинении у меня находилось достаточное количество сотрудников, которые были старше меня по возрасту, имели более высокие воинские звания, многие были с фронтовым опытом. Параллельно со мной А.И. Китовым был выделен из числа молодых лейтенантов и также существенно повышен в должности другой спецнаборовец Игорь Данильченко, работавший на «Стреле» рядовым сменным инженером. Наши назначения были восприняты не всеми адекватно и доброжелательно. Иногда нам с Игорем бывало и очень обидно. Однако Анатолий Иванович постоянно поддерживал нас советами и своим авторитетом. Подобные случаи, когда А.И. Китов производил повышения своих сотрудников, ориентируясь прежде всего на их профессиональную подготовку и уровень квалификации, были для него типичны.

    Моё общение с А.И.Китовым было практически ежедневным и носило характер тесного научного сотрудничества по решению конкретных исследовательских задач, стоящих перед нами. Анатолий Иванович отдавал предпочтение решению программно-алгоритмических задач теоретического характера, не забывая, при этом, и о конструкторско-технологической реализации. Если брать аналогию из космонавтики, в ВЦ-1 МО СССР А.И. Китов, как учёный, по моему мнению, если сравнивать его талант популярно, был по стилю его работы кем-то посредине между М.В. Келдышем и С.П. Королёвым, т. е. и Главным теоретиком и Главным конструктором. Так я думаю. В ВЦ-1 А.И.Китов всегда оставался главным инициатором, генератором идей, автором «постановок» задач, «мозгом» осуществляемых разработок.

    В то время, «узким местом» в работе ЭВМ были вопросы, связанные с памятью вычислительной машин. Не хватало объёма запоминающих устройств, их оперативности и надёжности. Ни ультразвуковые линии задержки (МЭСМ, БЭСМ академика Лебедева), ни оперативная память на электронно-лучевых трубках (ЭВМ «Стрела» Базилевского) не удовлетворяли всем необходимым требованиям. С другими устройствами ЭВМ — АУ, УУ, ПЗУ и др., дело обстояло несколько лучше, т. к. они работали на основе различного рода «триггерных схемах» на электровакуумных лампах, которые отечественная приборо- и радио-промышленность выпускала в достаточно широком ассортименте и качественно. В это время появились так называемые ферритовые сердечники-кольца с эффектом жёсткой петли магнитного гистерезиса, на основе которого можно было сохранять устойчивое состояние без поддержки внешней энергией. Это позволило отождествлять каждое из двух возможных состояний намагниченности с кодами двоичной системы «1» или «0», т. е. ферритовое кольцо становится ячейкой памяти в один бит информации. Разработкой такого типа запоминающих устройств начали одновременно заниматься в ВЦ-1 МО СССР, ИТМиВТ, СКБ-245 (завод САМ), Институте автоматики и телемеханики (ИТМ). В ВЦ-1 МО СССР работы по созданию запоминающих устройств на ферритовых сердечниках А.И. Китов поручил лаборатории, которой в то время руководил я. Осуществление этих успешных разработок по созданию двухуровневой системы оперативной и сверхоперативной памяти на ферритах во многом способствовали проектированию и созданию принятого в промышленную эксплуатацию образца самой быстродействующей ЭВМ того времени «М-100» (сто тысяч операций в секунду), главным конструктором и идеологом которой был Анатолий Иванович Китов.

    Хотелось бы вспомнить ряд эпизодов, связанных с Анатолием Ивановичем. А.И. Китов весьма тщательно подходил к приёму специалистов на работу в ВЦ-1 МО СССР. Он всегда лично проводил обстоятельные собеседования, тщательно «тестируя» каждого из кандидатов. Однажды ко мне по вопросу трудоустройства в ВЦ-1 обратилась бывшая сокурсница по МЭИ Дина Сметанина, которую я хорошо знал как отличницу, вдумчивую и трудолюбивую студентку. Она была специалистом по электронно-лучевым трубкам, с которыми у нас на ЭВМ «Стрела», по докладам ответственного за данное устройство Ю.Г. Уварова, были определённые трудности. По моей просьбе кадровик представил Дину  А.И. Китову, который посмотрев её документы, спросил, кто её рекомендует. Узнав, что её рекомендует В.П. Исаев, он сказал Дине, что рекомендации Владимира Петровича вполне достаточно, и она принимается на работу в ВЦ-1. Надо сказать, что собеседования с А.И. Китовым были долгими и трудными, и далеко не все желающие проходили через его «сито» при приёме на работу. Этот случай (с Д. Сметаниной) говорит о его высокой степени доверия и уважения к своим ведущим подчинённым как к профессионалам (в данном конкретном случае ко мне), которым он доверял (например, к А.Н. Нечаеву, Н.П. Бусленко, Н.А. Криницкому, О.В. Сосюре и другим). Для меня эти слова А.И. Китова остались самой высокой наградой. Может быть это и элемент тщеславия, не знаю — всё может быть, но я до сих пор, столкнувшись на протяжении жизни с многими «высокими» начальниками, в том числе, с министрами, маршалами, Зам. Председателя Совета Министров, Председателем ВПК при СМ СССР и другими — ни в ком не видел такого доверия «по Макаренко», как у А.И. Китова практически по всем вопросам нашей совместной деятельности. На всю жизнь я запомнил эти его слова и его отношение ко мне и воспринимаю их, как клеймо самой высокой пробы на моей деловой репутации.

    Другой случай — это представление А.И. Китовым меня вице-адмиралу, академику А.И. Бергу. В то время, в 1959-м году Аксель Иванович Берг был директором ЦНИИ-108 и «старшим» соратником А.И. Китова по организации исследований по применению вычислительной техники в ВС и народном хозяйстве. Чувствовалось глубокое уважение и доверие Акселя Ивановича к А.И. Китову, который представил меня как одного из будущих авторов серии статей в задуманной ими фундаментальной энциклопедии по кибернетике. Эта работа вышла в свет в 1962-1965 гг. в виде четырёхтомного издания под названием «Автоматизация производства и промышленная электроника». На более смелое название издательство тогда не решилось. Характеристика, которую дал А.И. Китов обо мне Бергу, произвела на Акселя Ивановича хорошее впечатление и послужила причиной для двух встреч Берга со мной, по его инициативе. В связи с работой над упомянутой энциклопедией, А.И. Китов в феврале 1960-го года пригласил меня вечером, после работы к себе домой. Он тогда жил на Таганке, на Народной улице. Разговор о будущей книге был обстоятельный. Мы обсуждали архитектуру книги, её содержание, так называемый «словник» — список статей, которые целесообразно было бы включить в состав будущей энциклопедии по вычислительной технике. Продолжительный и содержательный разговор с А.И. Китовым был очень поучительным для меня, не имевшего опыта такой серьёзной «писательской» работы. Жена Китова Галина Владимировна угощала нас чаем с печеньем, которое она только что испекла. Я до сих пор помню замечательный вкус этого печенья, которое, не быв слишком сладким, буквально таяло во рту. Об этом печенье я потом много раз рассказывал в своей семье.

    Бросался в глаза порядок и взаимное уважение в семье Китовых. Это чувствовалось в обстановке, во взаимоотношениях между домочадцами и других нюансах, которые сразу бросаются в глаза постороннему человеку. Так, во время нашего разговора в комнату зашёл сын Володя. Мальчику на вид было лет 10-12. Он спросил у отца разрешение погулять на улице, а был уже вечер. Анатолий Иванович взглянул на часы и разрешил сыну погулять до 22:00. Мы продолжали разговаривать, когда через полтора-два часа в комнату снова вошёл Володя и сказал отцу что он пришёл — часы показывали ровно 22:00. Меня поразила эта пунктуальность, видимо, так было привито уважение к тому, что надо ценить время и данное слово, даже в мелочах. Я думаю, что это говорит о многом и говорит очень хорошо. Такое бы отношение, да в наше сегодняшнее время, да в большинстве бы семей — какая была бы жизнь прекрасная....

    Широко известно, что под научным руководством полковника А.И. Китова в ВЦ-1 МО СССР была создана самая быстродействующая вычислительная машина того времени ЭВМ «М-100». Её быстродействие было сто тысяч операций в секунду. Это при том, что только ещё проектировалась, разрабатываемая в промышленности, ЭВМ «М-20» с быстродействием, соответственно, двадцать тысяч операций в секунду.

    Шёл всего-навсего 1959-й год, т. е. прошло всего семь-восемь лет с момента появления первых простых отечественных ЭВМ. Ясно, что для достижения столь высокой производительности А.И. Китову надо было придумать принципиально новые проектно-конструкторские решения. К счастью, А.И. Китов был, как сказали бы современным языком, амбициозным учёным в лучшем смысле этого слова. Совершенно конкретный, с ясным мышлением, А.И. Китов, с одной стороны, не был гоголевским «прожектёром-Маниловым», а с другой стороны, с какой-то простодушной уверенностью ставил перед самим собой и перед своим коллективом соратников-единомышленников, казалось бы, неразрешимые задачи. При этом он буквально заражал коллег своим оптимизмом и непоколебимой уверенностью в конечный успех. Он вёл за собой людей, создав вокруг разработки ЭВМ «М-100» атмосферу ни с чем не сравнимого энтузиазма. Никто не считался со временем. Работали чуть ли не круглосуточно. Каждый из разработчиков конкретного блока проекта чувствовал, что его работу ценят и уважают. Анатолия Ивановича буквально «разрывали» разработчики отдельных блоков. Всех переполняли идеи, с которыми каждый хотел посоветоваться с А.И. Китовым, зная его поразительное качество мгновенно оценить предлагаемое решение, выделить рациональное зерно и вставить в общую мозаику создаваемого проекта.

    При создании АУ (арифметического устройства) ЭВМ «М-100» — А.И. Китовым был предложен новый принцип организации вычислительного процесса с 4-кратным совмещением этапов работы арифметического устройства для принятой архитектуры с трёхадресной системой команд. Это новаторское решение было оформлено авторским свидетельством на изобретение.

    Менее известно то, что для практической реализации высокого быстродействия «М-100» необходимо было иметь и весьма быстродействующее оперативное запоминающее устройство (ОЗУ). Цикл выборки и записи этого ОЗУ не должен замедлять работу арифметического устройства. А.И. Китов поставил перед моей лабораторией и лично передо мной задачу создания ОЗУ, обладающего заданными характеристиками как по быстродействию, так и по объёму хранимых данных. После проведённого нами анализа, стало ясно, что наиболее надёжным и перспективным (особенно для использования в войсках ПВО) является создание ОЗУ на ферритовых сердечниках. На тот момент, казалось, что достижение требуемых параметров находится в определённом противоречии с требованием по надёжности. Решение задачи казалось невозможным.

    Но Анатолий Иванович был неумолим. Он верил в нас, вместе с нами искал возможные решения, советовался, подбадривал сомневающихся. И вскоре была предложена схема, состоящая из двух взаимодействующих блоков ОЗУ — основного на обычных ферритах, объёмом на 50 Кбайт и «сверхоперативной»( СОП) в 5 Кбайт и временем выборки, отвечающим временной совместимости с тактом работы арифметического устройства. СОП была реализована на сверхминиатюрных, по тем меркам, сердечниках, которые по нашему ТЗ изготавливались на одном из оборонных заводов. Разработанная схема управления и алгоритмы обмена данными в этой двухступенчатой оперативной памяти ЭВМ «М-100» были абсолютно новаторским решением того времени и могли быть также оформлены как изобретение. Но мы мало думали об этом, для нас было самое главное, что решение найдено. Анатолий Иванович верил в нас не напрасно, мы его не подвели.

    Ещё меньше известно о дальнейшей судьбе ЭВМ «М-100», а она ведь была рекомендована в промышленное производство Комиссией НТК Министерства обороны СССР. Причём вместе с разработанной в ВЦ-1 МО СССР программной системой (комплексом специализированных программ) для решения информационно-расчётных задач войск ПВО страны. В это время, в Минобороны СССР начали ликвидировать промышленный сектор, и в частности, опытное производство НИИ-5 МО СССР, которое оказывало нам помощь в создании «железа» для ЭВМ «М-100», а на самого создателя ЭВМ «М-100» А.И. Китова в Министерстве обороны СССР начались гонения.

    Но наши труды не пропали даром. Многие «пионерские» решения, разработанные в процессе создания ЭВМ «М-100», были использованы при создании других советских ЭВМ. В то время, в ВЦ-1 постоянно находились люди из отраслевых институтов, оборонных предприятий, организаций промышленности и Академии наук с целью освоения нашего опыта. Вообще, роль ВЦ-1 МО СССР в 1950-е годы, как всесоюзного источника знаний, новых компьютерных идей, разработок и т. п., в наше время совершенно забыта. А ведь, в те годы ВЦ-1 МО СССР был таким же научным центром-лидером в стране, каким в 1960-е безусловно стал Институт кибернетики в Киеве, возглавлявшийся академиком В.М. Глушковым.

    Сам опытный образец ЭВМ «М-100» был передан на учебный полигон КВИРТУ (Киевское высшее радиотехническое училище) в легендарную Боярку, где во время ВОВ размещался КП командующего фронтом, а во времена первых лет советской власти Павка Корчагин (будущий писатель Николай Островский) с комсомольцами-добровольцами героически строил железную дорогу.

    Для курсантов КВИРТУ нами были разработаны подробные учебные методики, по которым на ЭВМ «М-100» было обучено не одно поколение будущих офицеров-компьютерщиков для Вооружённых сил Советского Союза. Так что и здесь остался вклад А.И. Китова в военную кибернетику.

    А.И. Китов был талантливым человеком, способный нетрадиционно мыслить, смотреть творчески широко, часто далеко опережая своё время.

    Несколько слов о конце нашей совместной работы в ВЦ-1 МО СССР.

    Вторая попытка Анатолия Ивановича «достучаться» до «руководящей и направляющей» партии и руководства Министерства обороны СССР оказалась для него роковой. Представленные  А.И. Китовым в докладе в ЦК КПСС «ПУТИ АВТОМАТИЗАЦИИ УПРАВЛЕНИЯ В ВООРУЖЁННЫХ СИЛАХ И В НАРОДНОМ ХОЗЯЙСТВЕ» (так называемая «Красная книга») смелые, прогрессивные предложения по созданию в стране на базе сети вычислительных центров, обслуживаемых силами Министерства обороны, единой общегосударственной автоматизированной системы управления, обеспечивающей решение как задач Вооружённых сил, так и народного хозяйства страны не встретили понимания в «верхних эшелонах» власти в СССР. А так как за сложившееся отставание от США в области внедрения ЭВМ в стране, и в первую очередь в МО СССР, критиковалось само руководство МО, то, как это чаще всего случается в нашей жизни, в ЦК КПСС решили создать не независимую или хотя бы нейтральную комиссию, а именно отдать доклад А.И. Китова на суд самим обвиняемым, т. е. в Министерство обороны СССР. Для придания этому «судилищу» над полковником А.И. Китовым внешне цивилизованного вида, МО СССР создало специальную комиссию из примерно тридцати генералов и офицеров МО. Формально комиссию возглавлял Маршал Советского Союза  К.К. Рокоссовский, но ни на одном заседании в ВЦ-1 МО СССР, где я присутствовал как член парткома ВЦ-1, его не было. У нас было много надежд именно на К.К. Рокоссовского, с его огромным авторитетом героя ВОВ, всемирно известного военачальника, но увы! Вероятно, он не хотел и не мог пойти против «чести мундира», против «своих». Ведь  А.И. Китовым критиковались его коллеги-военные (шефом над ВЦ-1, если я не ошибаюсь, был Зам.министра обороны СССР генерал-полковник А.В. Герасимов, министром обороны СССР — Маршал Советского Союза  Р.Я. Малиновский). К сожалению, эти люди в силу разных причин (не мне их судить, хотя у меня есть своё мнение по этому поводу) не смогли увидеть в предложениях А.И. Китова громадный национальный интерес, возможность, по его выражению «Преодолеть отставание по компьютерам от США, не догоняя их — т. е.обогнать, не догоняя»).

    Вместо этого, следуя руководящей «установке» Минобороны, военные чиновники более низкого ранга выискивали даже не в самом докладе в ЦК КПСС А.И. Китова, а во всей его многогранной научной и организационной деятельности разного рода «блох» — отклонения от генеральной линии (типичное «копание в грязном белье»). На заключительное заседание комиссии был приглашён офицерский состав ВЦ-1. Следуя «сталинским» традициям, несколько человек, согласно предварительной «установке» Министерства обороны СССР, выступило с осуждением позиций Анатолия Ивановича. Два человека, в том числе автор этих строк, выступили в его защиту, написав своё «особое мнение». Причём со мной офицеры из Центрального аппарата Минобороны СССР проводили «профилактические» беседы, чтобы я от своего «особого» мнения отказался. Несмотря на серьёзный «нажим» со стороны военных партчиновников, я этого делать не стал.

    В итоге этой своей «работы» комиссия Министерства обороны СССР приняла позорное решение — проект А.И. Китова отклонить, а его автора подвергнуть суровому наказанию. Как было нам объявлено, комиссия усмотрела в предложениях А.И. Китова не государственный, а какой-то личный, карьерный интерес. По мнению комиссии МО, А.И. Китов предложениями своего проекта «двойного использования» опорочивает высшее руководство Министерства обороны СССР, а в его проекте совершенно отсутствует «руководящая роль Коммунистической партии». Деятельность комиссии К.К. Рокоссовского вместо делового обсуждения предложений проекта А.И. Китова «Красная книга», свелась к недостойной травле самого Анатолия Ивановича.

    Характерным является то, что сам проект А.И. Китова «Красная книга» нам прочитать не дали. Члены комиссии зачитывали нам отдельно «выдернутые» из этого проекта куски, которые потом пытались тенденциозно критиковать. Весь этот «фарс» напоминает писательское судилище 1950-х годов над Борисом Пастернаком и его романом «Доктор Живаго», где выступающие говорили «Сам я роман “Доктор Живаго”, не читал, но совершенно с ним не согласен».

    Члены комиссии и А.И.Китов сидели в президиуме актового зала ВЦ-1. На протяжении всех заседаний комиссии Анатолий Иванович держался с удивительным хладнокровием. Он внешне спокойно конспектировал подготовленные заранее выступления своих оппонентов и тут же в «реальном времени» умно им отвечал. В своём заключительном слове А.И. Китов не отрёкся ни от одного из положений своего доклада в ЦК КПСС. Он на фактах показал, что из порядка тридцати выступивших две трети, в принципе, согласны с его критическими замечаниями в адрес МО СССР и положениями его проекта «Красная книга». Он ещё раз попытался убедить присутствующих членов Комиссии, какую громадную пользу для нашей страны содержат предложения, содержащиеся в его проекте «двойного использования ЭВМ страны» («Красная книга»). Но решение комиссии было предрешено заранее в ЦК КПСС и Министерстве обороны СССР. Ничего уже сделать было нельзя.

    Было очень жаль, что таким недостойным образом, на наших глазах, так цинично и жестоко расправились с талантливым человеком, замечательным организатором, создавшим ВЦ-1 МО СССР и сформировавшим его уникальный коллектив, настоящим научным идеологом проведения исследований в институте. Усилиями  А.И. Китова ВЦ-1 тогда уже получил статус ЦНИИ-27 МО СССР.

    Постыдная расправа над А.И. Китовым была не только личной трагедией А.И. Китова, но и трагедией для многих сотрудников ЦНИИ-27, которые, видя как методично и демагогически расправились на их глазах с замечательным учёным и руководителем, сами начали терять веру в то, что они делали по внедрению вычислительной техники в военной сфере.

    Такого научного руководителя («научной главы — мозга коллектива», мыслящего в масштабах государства), хоть сколько-нибудь сравнимого с Анатолием Ивановичем Китовым в этой организации уже больше никогда не было . Впоследствии, МО СССР делало попытки возродить хоть как-то научные традиции, существовавшие, когда исследованиями руководил А.И. Китов. На должность начальника ЦНИИ-27 даже назначался Н.П. Бусленко, проработавший порядка двух лет и потом также не без скандала покинувший институт и ряды Вооружённых сил. Но Н.П. Бусленко, являясь крупным математиком, был учёным академического склада (по одной из американских классификаций деятелей, это тип людей «soft brain»), а не тем деятелем, которые «рождаются» природой для организации мероприятий национального масштаба, осуществляемыми большими коллективами людей (чрезвычайно редко встречающийся тип деятелей «hard brain»), каковым был А.И. Китов, не обладал его кипучей энергией и энтузиазмом, способной увлекать за собой большие массы людей.

    «Такие вот были времена», как говорит В.В. Познер в известной телепередаче.

    Самое обидное в этом деле то, что спустя несколько лет Руководство страны и Министерство обороны, в частности, вернулось к рассмотрению создания систем, повторяющих ряд положений проекта А.И. Китова «Красная книга».

    Идеи А.И. Китова обогнали своё время и только спустя 10-20 лет начали реализовываться, да и то, в далеко не полном объёме. Как сказал на вечере памяти А.И. Китова в ноябре 2005-м года академик В.К. Левин, к полномасштабной реализации идей, аналогичных идеям проекта А.И. Китова, в нашей стране начинали приступать только сейчас, спустя почти пятьдесят лет, в рамках проекта распределённых вычислений GRID .

    Нынешнему поколению будет очень удивительно услышать, что был в истории СССР период, когда А.И. Китов со всей серьёзностью в 1959-м году «бил в набат» об отставании нашей страны от США в области использования вычислительных машин в задачах управления и предлагал конкретные меры для того, чтобы в этой области не только догнать, но и перегнать Соединённые Штаты Америки.

    Не могу не сказать об известных мне случаях мифотворчества в связи с проектом А.И. Китова о национальной сети вычислительных центров двойного использования.

    Совсем недавно мне в руки попала книга «Очерки истории информатики в России» (Новосибирск, 1998, редакторы-составители Д.А. Поспелов и Я.И. Фет). По своей сути это сборник статей-воспоминаний о ряде инициатив в области кибернетики и вычислительной техники в СССР( в подавляющем большинстве гражданских учёных).

    В этой книге я с удивлением прочитал статью А.И. Полетаева «Военная кибернетика или Фрагмент истории отечественной “лженауки”. В этой статье А.И. Полетаев фактически из большой темы военной кибернетики пишет только, о своём отце И.А. Полетаеве, в пятидесятых годах работавшем с нами у А.И. Китова в ВЦ-1 МО СССР. В этой статье на 523 странице данной книги я с крайним изумлением прочитал, что »Наиболее крупная инициатива, в которой активно участвовал в 1959-1961 гг. Игорь Андреевич (И.А. Полетаев ) — это попытка создания сети больших ЭВМ двойного использования: для управления экономикой в мирное время и управления армией на случай войны. В формулировании этого, как теперь принято называть «проекта»участвовало несколько человек: Бусленко, Китов, Люстерник и другие.« И так далее и тому подобное. Всё, что написано в статье А.И. Полетаева об этом проекте, это от первого и до последнего слова неправда и незнание ситуации того времени. Перепутаны даже