Музычкин П.А. "Эпизоды общений в РЭА (МИНХ) им. Г.В. Плеханова"

Правильнее всего писать эпизодами, несмотря на то, что существует опасность повторения. Ведь в книге кто-то будет писать о тех же самых фактах, глядя со своих позиций.Ну и что? Наоборот, я уверен, так будет интереснее. Иначе мы получим сухой отчет, за которым кроме реляций не будет видно человека. Не буду писать панегирик и захлебываться от счастья, что работал почти семнадцать лет под руководством и рядом с таким Человеком.

Не буду и поднимать свой авторитет, «примазываясь» к заслугам Анатолия Ивановича. Честно признаюсь – много лет я сам этого не понимал, а сталпонемногу осознавать только после нескольких случайных доверительных бесед, в которых Анатолий Иванович немножко рассказал о себе. По-настоящему же величина личности Анатолия Ивановича открылась только после того, как его не стало, и когда собрались на вечере памяти все, кто на протяжении многих лет работал с ним, проводил свободное время, дружил. Я сидел и думал, как мало на самом деле я о нем знаю!

Анатолий Иванович и МИНХ

Онпонимал, что МИНХ им. Г.В. Плеханова – это система. Система со своимизаконами и инерционностью. Выступать с кардинальными реформами – прожектерство.Принципиально ничего изменить было нельзя. Ведь МИНХ – экономический вуз, и вычислительная техника для его профиля второстепенна. Он воспринял МИНХ таким, каким он был, и свою кафедру вычислительной техники (ВТ) как элемент этого громадного целого со всеми достоинствами и недостатками. Он воспринял и коллектив таким, каким он был в то время, не делая исключений ни длякого: ни для преподавателей, ни для лаборантов. Как и в любом другомколлективе, на кафедре ВТ существовала неоднородная обстановка снепростыми взаимными отношениями между преподавателями. Он не позволилсебя вовлечь ни в какие «группировки», не попал под влияние кого бы тони было и, в конечном итоге, всегда оставался самим собой. В каждом своемсотруднике он видел прежде всего человека и личность. И это не простослова. Никто в коллективе не чувствовал дискриминации. Однако, своего рода«революцию» в образовании на кафедре вычислительной техники и программированияпод руководством Анатолия Ивановича все же совершить удалось. Преподаваниедисциплин, связанных с обработкой экономической информации, в МИНХ, каки по всей стране, велось на основе ЕС ЭВМ – машин, к которым доступстудентов всех факультетов, за исключением факультета экономическойкибернетики, был закрыт. Читался мало полезный для экономистов курс«Технические средства АСУ». Благодаря Анатолию Ивановичу удалось прикафедре создать лабораторию из ЭВМ «Искра–226» – клона легендарногокомпьютера конца 70-х годов «WANG-2200». Фактически «Искра-226» представляласобой почти персональный компьютер с языком БЭЙСИК. Их выпуск был налажен на Курском заводе «Счетмаш» для центральных органов управления страной - ГоспланаСССР, Госпланов союзных республик и Государственных комитетов. Получитьстоль дефицитную технику удалось благодаря старому знакомому Анатолия Ивановича – Ашастину Рудольфу Леонидовичу, заведующему отделом вычислительной техники ГоспланаСССР (как выяснилось при последней встрече с Анатолием Ивановичем, в молодостиони были «конкурентами», возглавляя разные направления ВТ). Создав прикафедре лабораторию малых вычислительных машин, удалось постепенноперевести читаемые дисциплины в более полезное русло, апреподавательский состав кафедры поднять на новый уровень владениявычислительной техникой. За исключением нескольких отдельныхпреподавателей все научились программировать. Студенты впервые сели зареальный компьютер и что-то могли на нем сделать. В результате резко повысилсяинтерес студентов к читаемым курсам, а выпускники (которые часто распределялись в структуры, близкие к центральным органам управления) выходилиболее подготовленными, но самое главное, что коллектив кафедры к концу80-х годов оказался готов к переходу на персональные компьютеры иосуществил его практически безболезненно. Встречаясь с выпускниками, я нередко слышал слова благодарности в адрес «Искры-226», которая помогла, кактеперь говорят, сделать им карьеру. Лаборатория машин «Искра-226»просуществовала до конца 80-х годов, когда в институт пришли отечественныеклоны IBM PC. Только после прихода персональных компьютеров стало очевидно,насколько стратегически правильный шаг был сделан на кафедре. Что интересно, АнатолийИванович тоже изучил «Искру-226», но по непонятной мне причине сам не стремилсяна ней работать, что вызывало некоторое удивление с моей стороны.

Проректор по учебной работе Колемаев Владимир Алексеевич – человек, хорошо разбирающийсяв вычислительной технике, собрал представителей кафедр для обсуждения вопросаиспользования автоматизированных обучающих систем. Сколько времени, сил исредств было потрачено впустую, когда еще не были готовы объективные условиядля использования компьютеров как обучающих машин! Но из Министерства «давят». Нужно внедрять современные АОС. Мне запомнилась фраза, сказанная Анатолием Ивановичем в дискуссии: «Владимир Алексеевич, ну вы поймите, ведь машина не обладает педагогической силой». С тех пор прошло больше 20 лет, и мы видим, что даже сейчас в эпоху массового распространения компьютеров, сетей, новых знаний и технологий нельзя утверждать, что проблема замены человека в учебном процессе решена.

Запомнилась и его реалистичная позиция по отношению к идее ввода в школьную программу курса информатики. Анатолий Иванович ее не одобрял и оказался прав. Практика внедрения этой дисциплины в школах по всей стране в эпоху, когда самих компьютеров физически не существовало, была явно преждевременной и ничего не дала, но зато сильно дискредитировала предмет как таковой и опустила статус преподавателей данного профиля. На протяжении многих лет слово «информатика» у преподавателей и школьников вызывало пренебрежительную ухмылку.

Личные отношения

Вобщении мы не перешли границы служебных отношений, но их можно назвать очень теплыми. В момент прихода А.И. Китова на кафедру вычислительной техники мне было 29 лет. Мой мозг уже освободился от проблем, связанных с написанием и защитой кандидатской диссертации, и все внимание было сосредоточено на области, которая меня интересовала больше всего, – компьютерах и программировании.Анатолий Иванович пришел в 1980 году на смену моего научного руководителя ипедагога Корчагина Анатолия Васильевича, который распознал во мне тягу квычислительной технике, программированию и интуитивно умело развивал этостремление. Первые программы я написал под его руководством в кодах ЭВМ «Урал11Б». Первые языки программирования АЛГОЛ-60, ФОРТРАН и ПЛ/1 освоил под егоруководством. Очевидно, что для меня смена заведующего кафедрой – это перелом,тревоги, ожидания, опасения. Но и интерес. Приход Анатолия Ивановича был неожиданным.Я, честно говоря, заранее ничего не знал. Помню первую встречу. Заведующий кафедройвычислительной техники А.В. Корчагин пришел на кафедру с очень интеллигентным, невысокогороста и, как мне тогда казалось, пожилым человеком. В августе АнатолиюИвановичу исполнилось 60 лет. Уже не было шевелюры. Коротко и аккуратнопострижен. Сильный голос с приятным тембром. Правильная речь и очень четкаялогика в высказываниях. Я тогда еще не разглядел многих черт характера, а онекоторых узнал только много-много лет спустя. Сейчас я обобщил бы их однимсловом – мудрость.

Сказать,что я преклонялся перед его авторитетом, нельзя. Вычислительная техника быстропрогрессирует, и знания обновляются. Колоссальный опыт и вклад АнатолияИвановича в развитие ВТ и программирования на ранних стадиях уже легли пластом внизуфундамента колосса под название «компьютер» и не были видны через последующиеслои обычным специалистам, а молодым и подавно. Все очень быстро устаревало.Тем более это была эпоха массового перехода с отечественной техники на клоныIBM. Старые авторитеты меркли, старые знания обесценивались. Как максималист яотвергал все устаревшее и видел только авторитеты сегодняшнего дня. Поэтомунельзя сказать, что я был в восторге от смены заведующего кафедрой. Хотя,конечно, я должен был определенное благоговение испытывать. Ведь еще на 3-мкурсе института я выступал на студенческой конференции с докладом «Кибернетикаи проблемы искусственного интеллекта». А ведь Анатолий Иванович – один из тех,кто реабилитировал кибернетику, как науку. Кроме того, он много лет занималсявопросами, близкими к проблематике искусственного интеллекта. Честно признаюсь,тогда не было этого чувства. Меня интересовали конкретные инструментыпрограммирования и существовали только те авторитеты, от которых я могпочерпнуть нечто нужное мне в данный момент времени. Между прочим, миринформационных технологий в этом плане нисколько не изменился. Старый опытпрограммирования в определенной степени мешает освоению новых инструментов, имеющихдругую парадигму. Мы, педагоги высшей школы, и сегодня очень часто наблюдаеммолодых максималистов, для которых старый опыт практически неинтересен. АнатолийИванович деликатно сглаживал мой максимализм и определенную бескомпромиссностьв оценках, примирял с оппонентами. После перехода на клоны американскойвычислительной техники английский язык оказался особенно востребованным. Ксожалению, в школе, институте и аспирантуре я учил немецкий язык. Как-тоАнатолий Иванович мне сказал: «Павел Арсенович, а я английский выучил ужев зрелом возрасте. Уже после того, как сдал кандидатский минимум понемецкому языку. А теперь я свободно читаю книги на английском».Тогда я не сразу понял, что это был мягкий намек, что нужно повышать своюквалификацию в этом вопросе.

КогдаАнатолий Иванович пришел заведующим кафедрой вычислительной техники, я был ассистентом,кандидатом наук. Довольно быстро он перевел меня на должность старшегопреподавателя, а затем доцента. Ряд лет я являлся заместителем заведующего кафедройпо научной работе, был ответственным исполнителем по трем хоздоговорным темам,где Анатолий Иванович был научным руководителем (заказчики: ВНИИМС, Электрозаводим. Куйбышева, завод «Красный пролетарий»). Во ВНИИМСе была сделана попыткавнедрения ИПС «НОРМИН» в патентном отделе.

60лет Победы

АнатолийИванович уже тяжело болен. Навещаем его редко. Звоним тоже не часто, то естьнить общения постепенно теряется. В преддверии Дня Победы, консультируясь ссыном Володей, узнаем, что чувствует он себя плохо и, скорее всего, принять насс поздравлениями не сможет. Находясь в кабинете заведующего кафедройинформационных технологий А.К. Волкова, звоним Анатолию Ивановичу поздравить спраздником. После разговора А.К. Волкова трубку взял я и тоже поздравил, какположено, с Днем Победы. Голос в трубке довольно бодрый, поэтому вдруг возникаетидея, за которую я благодарен своему подсознанию. Я спрашиваю: «АнатолийИванович, а что если мы сейчас приедем к Вам? – Приезжайте, я буду рад».Тут же снимаем с занятий его бывшую аспирантку, теперь доцента Романову Юлию Дмитриевнуи выезжаем. По пути покупаем цветы. С трудом паркуемся почти «на слух» возледома у Тишинского рынка, заставленного автомобилями. Поднимаемся в квартиру.Нас встречает няня, ухаживающая за Анатолием Ивановичем, который попросил еёнакрыть стол, подать чай, угощал нас. Все это время он спрашивал о сотрудникахкафедры, своих бывших подчиненных, руководителях Академии, называя их по имении отчеству, и ни разу при этом не ошибся. Можно сказать, он помнил всех. Замечено,очень часто имена и отчества как раз первыми и выпадают из памяти пожилыхлюдей. Мы передали поздравления от руководства Академии. Это была последняявстреча с Анатолием Ивановичем, больше я его не видел.

Путьв Домодедово

Одиниз эпизодов открыл мне А.И. Китова совершенно с другой стороны. То, чтоАнатолий Иванович – очень заслуженный человек, знал каждый на кафедре, ноконкретных фактов из своей биографии он никогда не приводил. Да, мы знали, чтоон пришел из Института биофизики, а туда из «оборонки», а там где «оборонка» –там много не принято спрашивать. Мы и не спрашивали. Преподаватели большуючасть времени все-таки работают дома. Однажды утром раздается телефонныйзвонок.

–Павел Арсенович, здравствуйте.

–Здравствуйте, Анатолий Иванович.

–Что вы сейчас делаете?

–Готовлюсь к лекции.

–Когда лекция?

–Вечером.

–Вы знаете, я оказался в затруднительном положении. Я должен лететь в Ташкент,но, к сожалению, опоздал на электричку на Павелецком вокзале. Не могли бы выменя подбросить в аэропорт Домодедово?

–Могу,–ответил я.

Мыдоговорились о месте встречи, и я через 20 минут на своем любимом «Запорожце»был на площади Павелецкого вокзала (понятия «атомобильная пробка» в Москве в товремя не существовало). Дорога всегда располагает к некоторой повышенной откровенности.Анатолий Иванович расспрашивал меня обо мне, о моей семье и сам рассказал мненемного о себе. Но это «немного» заставило меня смотреть на него совершенодругими глазами. Разговор начался с того, что Ташкент для А.И. Китова – родной город,что он там жил. Более того, у него есть книга с автографом Ш.Р. Рашидова (1-госекретаря ЦК Компартии Узбекистана), а у Рашидова – книга А.И. Китова с егоавтографом. Я удивился и сказал, что даже и не предполагал, что они могли бытьзнакомы.

–Я и с Брежневым знаком, – сказал А.И.

–Не может быть! Расскажите!

ИАнатолий Иванович рассказал мне историю о его проекте создания и использованияобщегосударственной сети мощных вычислительных центров двойного назначения,которая сейчас многим уже довольно хорошо известна. Поэтому я ее повторять небуду. Отмечу лишь некоторые детали, поскольку очень хорошо помню его рассказ,несмотря на то, что прошло уже четверть века. Вызывают меня в ЦК КПСС, –говорит Анатолий Иванович. В то время этими вопросами занимался Л.И. Брежнев.Он тогда был довольно прогрессивный человек. Говорит он мне:

–«Вот вы тут предлагаете то-то и то-то. Но у нас несколько другой подход. Есливозникают проблемы, мы собираем передовых рабочих, колхозников. Обсуждаем сними все, советуемся и принимаем решения».

Яему отвечаю. И вы знаете, Павел Арсенович, без всяких обиняков, что мол «не дайбог» и т.п. Я прямо так ему и говорю:

–Леонид Ильич, а если Вы заболеете, Вы тоже позовете рабочих и колхозниковсоветоваться или все же обратитесь к специалистам, которые знают, как лечить?

Нотам, в ЦК КПСС «неглупые» мужики сидели – они понимали, что если осуществитьмои идеи, то они потеряют нити управления, поэтому мои предложения зарубили, аменя из партии исключили, правда, потом восстановили. А я ведь был первым начальникомпервого Вычислительно центра Министерства обороны. Теперь это недалеко от метро«Беговая». Строить его начинал, помню еще котлован под здание и т.д.».

Районметро «Беговая» я знаю, как свои пять пальцев. Вспоминая, рассказ АнатолияИвановича, я «вычислил» здание. Проходя мимо него, мне все время приходил напамять этот его рассказ.

КогдаАнатолия Ивановича не стало, я не удержался и зашел на КПП. В здание меня непустили. На проходной меня соединили с дежурным по телефону. Я ему сообщил, чтоне стало первого директора первого ВЦ МО СССР, оставил координаты, где будет прощание.Но никого от бывшего ВЦ № 1 МО СССР на прощании не было (по крайней мере, я не заметил).Рассказ Анатолия Ивановича остался в моей памяти. Я воспринял его как доверительныйразговор и длительное время никому ничего не говорил. Сейчас это кажетсясмешным, но в те времена мы еще боялись навредить словами человеку, которыйдоверил тебе сокровенное. Теперь ясно, опасения были напрасны, но тогда этобыло неочевидно. Удивительное дело, когда я почти через два года после смерти А.И.Китова упомянул об известных мне фактах биографии Анатолия Ивановича Ю.Д.Романовой – его аспирантке, она мне сказала, что от него она эту историюникогда не слышала. Анатолий Иванович не поступал так, как это делают многие имногие, «побывавшие на Олимпе», утомляя собеседников историями и фактами из своего«звездного» периода.

Овощнаябаза

Словосочетание«овощная база» в СССР стало именем нарицательным. Абсурд методов управленияэкономикой проявился в «овощных базах» в полной мере. В 1970 годы на базуотправляли только студентов, а с ними ходил куратор – преподаватель низшего звена.Потом стали посылать работать сотрудников. Затем преподавателей. Дошло дело дотого, что выходы на Москворецкую базу должны были возглавлять руководителиподразделений. Таким образом, на базу выходила кафедра во главе, представьтесебе это (!), с Анатолием Ивановичем. Чаще всего мы шли разгружать вагоны скартошкой, капустой. Яблоки и арбузы разгружали почему-то другие, например,солдаты. Безусловно, Анатолий Иванович мог спокойно игнорировать подобноерешение. Но, как человек военный, он соблюдал субординацию, а как человекисключительно порядочный, он не мог поступить иначе. Я думаю, редкий руководительв его положении поступил бы так. Представьте себе, Анатолий Иванович, человекза шестьдесят, доктор наук, профессор, ученый, пробивший заслон передкибернетикой, основоположник отечественной школы программирования стремилсянаравне со всеми разгружать картошку. Он не оставил свой коллектив. А теперьзададимся вопросом, до чего дошла страна, если ученый, который предлагалправительству СССР по сути дела революционные решения в области управлениянародным хозяйством, обсуждавший в личной беседе с Л.И. Брежневым этипредложения, работает на овощной базе, разгружая картофель? Какая вычислительнаятехника может быть у страны, которая так расточительно поступает со своимилучшими кадрами?

Методборьбы

Каждыйавтолюбитель, живший в эпоху дефицита запасных частей, помнит довольноунизительную процедуру снятия дворников после парковки и установки их толькопри дожде. У А.И.Китова была серая «Волга» ГАЗ-24. Он постоянно приезжал на нейк институту, парковался и не спеша шел в здание. Однажды я его спрашиваю:

–Анатолий Иванович, почему Вы не снимаете дворники? Ведь их воруют.

–Я нашел способ борьбы.

–Какой?

–Экономический.

–????

–У меня в багажнике всегда лежат запасные, поэтому, когда с машины стащат дворники, я ставлю запасные и покупаю еще пару. И вы знаете, Павел Арсенович, (я и сейчас помню его слегка лукавый взгляд и слышу его голос) это случается не так уж часто.

Рассказы о поездке в Америку

Анатолий Иванович несколько раз бывал в служебных командировках в США. Приведу некоторые из его впечатлений.

«Американские ученые свои статьи пишут не так, как у нас. Мы стремимся не повторяться. Они находят файлы старых статей, вырезают, компонуют, добавляют новое и публикуют.

Вызнаете, в Америке самая популярная серия анекдотов – про налогового инспектора». Для нас в то время слова «налоговый инспектор» почти ничего не значили. Было странно слышать, чем озабочены американцы.

«Водилина экскурсию в американскую тюрьму. Там, в основном, одни негры. Один такойогромный бросился на нас. Охранник ему «как врезал», тот упал. И я понял, они сними там не особенно церемонятся. Но что поразило – это степень компьютеризациитюрьмы. У них в то время уже вся информация о заключенных хранилась вкомпьютерах и отображалась на дисплеях.

Американцыочень любят разговаривать о своих болезнях».

Речь на собрании, посвященном памяти Л.И. Брежнева

Когда не стало Л.И. Брежнева, по всей стране в трудовых коллективах проходилитраурные мероприятия. Поразила своей искренностью речь Анатолия Ивановича. Он говорил без бумажки о вещах, которые были всем известны, но находил такие словаи так просто выражал мысль, что все слушали, затаив дыхание. В его речи не было фальши, которой были переполнены средства массовой информации. В то время я еще не знал, что А.И. Китов был с Л.И. Брежневым знаком и встречался с ним дляобсуждения своего проекта.

АспирантыАнатолия Ивановича

УА.И. Китова было много аспирантов, в том числе и из зарубежных стран. Помнюдвоих из них – из северной Кореи и Камеруна. Аспирант из северной Кореи работалнад проблемой кодирования корейских иероглифов – нам тогда казалось, что вбольшой степени это не научная работа, а помощь развивающимся странам вподготовке кадров. И только через 15 лет стало очевидно, что проблема весьма ивесьма актуальна. Над ней, можно сказать, в то время еще не работали западныеученые. И решение ее было найдено в кодировках UNICODE и UCS. Большинствоаспирантов занималось системой обработки нормализованных текстов. Задачаакадемическая, но финансирования — никакого. Работа велась практически начистом энтузиазме нескольких поколений аспирантов. Полагаю, что при наличиифинансирования смена поколений вычислительной техники (ВТ) не остановила быработы по созданию системы, улавливающей смысл в высказываниях. Думаю, что вбудущем найдутся и продолжатели дела А.И. Китова. Скорее всего, они придут издругой научной школы, свободной от экономических пут.

Приглашения

А.И.Китову постоянно приходили приглашения из США и других стран на конференции исимпозиумы. Однако, при мне он уже на них не ездил.

Некоторыепривычки

УАнатолия Ивановича не было ежедневника. Он записывал дела на бумажную лентушириной примерно 5 см и длиной около 30 см, которую складывал гармошкой ихранил в футляре для очков. Он не любил создавать на своем рабочем столебеспорядок. Бумаги он либо передавал для работы своим подчиненным, либо рвал ивыбрасывал в корзину. Однажды он мне сказал, что знал руководителя, который,почти не читая, отправлял бумаги в корзину и при этом приговаривал: «Еслиочень надо, сами придут».

Нарабочем столе Анатолия Ивановича под стеклом всегда лежала фотография академикаА.И. Берга.

КогдаА.И. Китов делал длинный доклад, то, сидя за столом, он поглаживал себе головув той части, где когда-то были волосы, что вызывало улыбки у слушателей, но онэтого не замечал. На кафедре постоянно отмечались праздники. Как положено,выпивка, закуска. В хорошем расположении духа Анатолий Иванович читал наизустьбольшие куски из А.Твардовского. Обычно он уходил с праздников практическитрезвым. Только один раз помню Анатолия Ивановича немного «под шафэ». Наследующий день он мне позвонил сам и спросил: «А что за коньяк мы пили вчера?»Эта была эпоха так называемых «Наполеонов». На первом таком заседании кафедрыАнатолий Иванович назначил меня тамадой. С его легкой руки мне пришлось тамадить20 лет.

Поздравляяженщин с праздником 8 Марта, Анатолий Иванович в своих блестящих речах обычношутя цитировал И.В. Сталина: «Женщина в колхозе – большая сила». Ключиот квартиры, чтобы они не гремели в кармане, Анатолий Иванович заворачивал вносовой платок.

Преждевсего, я должен заметить, что не могу считать себя человеком, которомупозволено давать оценку такой личности, как Анатолий Иванович Китов. Но мнепосчастливилось проработать под его руководством и рядом с ним семнадцать лет,да и потом я всегда с коллегами старался навещать его во время его тяжёлой болезни.Считаю, что могу только высказать свои впечатления о нём. Какие качества ичерты характера Анатолия Ивановича мне хотелось бы выделить прежде всего? Вотосновные:

1)Широта кругозора. Он очень много знал из различных областей. Речь идет и онауке, и об искусстве, о поэзии.

2)Независимость во всем, устойчивость в своем мнении.

3)Порядочность (нет ни одного человека, который мог бы сказать что-либо плохое обА.И. Китове).

4)Работа с кадрами – максимальная поддержка профессионального роста сотрудниковкафедры.

5)Доброжелательность.

6)Умение прислушиваться к мнению других.

7)Доверие.

8)Высокие ожидания, которые хотелось оправдывать.

9)Нацеливал на успех.

10)Поддерживал инициативу. Ждал инициативы.

11)Скромность (он никогда не говорил о своих прошлых заслугах, о дружбе изнакомстве с многими-многими известными и влиятельными людьми).

12)Красивый, сильный голос, хорошая дикция.

13)Прекрасная память. Даже в последнюю встречу (мы заехали навестить его в день60-летия Победы), когда он был тяжело болен, Анатолий Иванович вспоминал поимени и отчеству всех сотрудников своей кафедры и ряд руководителей РЭА им.Г.В. Плеханова. Он говорил, например: «А как поживает Игорь Владимирович Егоров?»И в его глазах я читал настоящий интерес, видно было, что это не дежурныйвопрос, заданный для поддержания беседы.